Самое главное в реджио-педагогике: ребёнок чувствует, что он является частью большого или маленького коллектива, где он так же ценен, как другой — неважно, другой ли это ребёнок, родитель, педагог. Мы говорим: надо не опуститься до ребёнка, а подняться до него. И это в прямом и в переносном смысле.
Как часто мы смотрим детям в глаза, разговаривая с ними? Мы всё время смотрим на ребёнка сверху, а он на нас смотрит снизу. Что он видит? Уж точно не наши глаза. Мы должны быть с ребёнком на одном уровне. Сидеть с ним на детском стуле или на полу, разговаривать, глядя ему в глаза, есть с ним — и когда мы едим, мы должны тоже находиться на одном уровне.

Ребёнок не может знать, что вы думаете, не может догадаться, чего вы от него хотите. Главная задача — объяснить, что существуют правила. И мы должны транслировать ребёнку эти правила.
Надо обязательно объяснить, почему вы ввели это правило. Почему вы хотите, чтобы было так? Почему иногда можно на одном занятии не поднимать руку, когда идёт дискуссия, а на другом, когда много народу, мы должны подать какой-то знак, прежде чем говорить, и дождаться, пока спросят? Объясняя свою позицию, мы даём ребёнку инструменты — как ему поступить. Он может говорить, может молчать, может поднять руку, может дождаться, когда к нему обратятся.

Но прежде чем объяснять и транслировать правила, да и просто о чём-то рассказывать, мы должны задать открытый вопрос. Что дети уже знают об этом?
Поэтому наша задача, и педагогов и родителей, как можно больше задавать открытых вопросов и почти не задавать закрытых, на которые можно ответить «да» или «нет». Всё-таки мы должны побудить ребёнка подумать, построить свою версию и высказать её.

«Небо красное!» — говорит ребёнок. Не спешите поправлять, ведь это даёт мотивацию подумать: а может ли быть небо красным вообще? Это может стать толчком к какому-то исследованию, к расширению знаний. Мы не должны останавливать и говорить: «Нет, так не бывает!» Надо попытаться вместе со своим ребёнком понять, когда это может быть? Возможно ли это увидеть? На самом деле я не знаю цвета, каким не может быть небо.

Небольшая история:
Однажды ребёнок нарисовал оранжевого ежа. И реакция педагога была: «Ёжик не может быть оранжевым. Он серый, коричневатый, ещё какой-то. Но только не оранжевый». Придя на занятие в другой группе, с детьми четырёх и пяти лет, воспитатель решила задать вопрос: «Могут ли ёжики быть оранжевыми?» Такая тишина наступила сначала… И началось! Она получила больше десяти версий. Один сказал, что ёжик вымазался в глине. Другие говорили, что ёжик может быть оранжевым осенью, потому что на него упали листья. Третьи сказали: он, может быть, в подосиновиках весь. Кто-то ещё сказал, что это сказочный ёжик, «и художник нарисовал оранжевого ёжика, потому что это сказка про оранжевого ёжика». Феноменальный ответ! И был очень интересный ответ в конце: «А может быть, у ёжика была аллергия на апельсины?»

Это такая радость для детей! Понимать, что нет одного правильного ответа. Что тебе не говорят: это правильно, а это неправильно. Поэтому вводите другие термины в общении с детьми: «Это так, а это — по-другому». Это не хорошо, не плохо — это просто по-другому. Вы думаете так — ваш ребёнок думает по-другому. Это даёт почву, чтобы разговаривать: почему он так думает? Почему вы так думаете?

Тема выбора, это очень важная вещь. Но прежде чем учить детей выбору, мы должны быть готовы к этому. Мы не должны спешить — это одно из главных правил.

Потому что утром мы спешим, мы делаем бутерброд — не спрашивая, мы наливаем чай — не спрашивая. Когда мы задаём вопрос, выбор обязательно должен быть: «Ты хочешь чай с лимоном или без? Сладкий или нет?». Вы скажете: сложно, мы опоздаем в сад, мы опоздаем ещё куда-то. Но поэтому и здесь существуют некоторые правила: чем меньше ребёнок, тем меньше опций у него для выбора. Но в любом случае даже трёхлетний ребёнок может выбрать — белый или чёрный хлеб он будет есть. И сам положить на него кусочек сыра. У него выбор сегодня только в хлебе, но он у него есть.
Или выбор одежды. Родители часто утром говорят: «Мы опоздали, потому что выбирали». Но можно ввести правило и выбирать одежду для утренней прогулки или детского сада с вечера. Ребёнок может её долго выбирать или недолго — если он её выбрал с вечера. А если утром поменялась погода, а ребёнок выбрал фланелевое платье? Значит, надо помочь и аргументировать: да, можешь, конечно, надеть, но тебе будет жарко. Задайте вопрос: что нужно сделать, чтобы тебе в этом не было жарко? Может быть, сменное платье положить?

Ребёнок должен всегда понимать: нет безвыходных ситуаций, есть решение вопроса

Он решил идти в этом, но у него в рюкзаке есть другая одежда. Ваши аргументы ребёнок не принял, но он понял, что есть какой-то другой путь. Это платье или рубашка может там пролежать, он ими не воспользуется, но он знает, что есть решение. И абсолютно никаких негативных эмоций.
Если придерживаться идеи о том, что выбор есть всегда, то лучше не делать порционную еду. Ребёнок с трёх лет запросто с вашей помощью может себе налить суп из ёмкости, которую вы поставите на стол. Он решит сколько и сам выберет — бульон налить или густой суп. Это для него целое приключение: не ему налили суп, сколько мама посчитала нужным, а он сам! И сразу возникает интерес к еде. Чем ребёнок старше, тем больше ситуаций, когда он делает выбор. Постепенно мы будем требовать аргументации: «Почему ты это выбрал, расскажи?»

Родители всё время путают две вещи: свобода выбора не означает отсутствие границ. Это не будет легко, но ребёнку потом в жизни будет легче. Он будет знать, зачем он что-то делает, почему выбирает именно это.

В реджио-педагогике есть такой принцип: нет определённого времени для получения знаний. Вот вы сидите за обеденным столом. Можно задать вопрос: как ты думаешь, из чего этот суп? У ребёнка есть опыт, и он может предполагать. Так, это оранжевый суп. Что может быть оранжевым? «А, я знаю, тыква оранжевая!» Но нет кусочков — что же сделали с этой тыквой? «А, её смололи!» Чем смололи? Комбайном или миксером — и покажите в следующий раз, как это делается.

Это даёт нам некую мотивацию делать с ребёнком проекты: ответы на вопросы, которые мы находим с помощью исследования. Например, вы читаете книгу «Где обедал воробей?». Где ещё можно понаблюдать за воробьём, где он ест на самом деле? На детской площадке не увидели — пошли в лес, в парк. Пока воробья не видно, но прилетела ворона! И мы попутно узнали, что ворона ест. Может ли воробей есть то же, что и ворона? Появляются вопросы, на которые ребёнок отвечает с помощью наблюдения. Можно расширить знания с помощью книги, фильм показать, сходить в музей.

Ещё такой термин — свидание с творчеством. Это не обязательно свидание с каким-то высоким искусством. Можно и в булочную сходить! Посмотреть, какие там булки, и подумать: а как же их пекут? Может быть, на хлебозавод съездить на экскурсию, а может, устроить дома булочную вместе с ребёнком.

Часто ребёнок получает знания, которые разложены по полочкам. Здесь — математика, здесь — рисование, здесь — язык. На самом деле это деление должно быть условным

Например, начиная учиться играть в шахматы, мы можем начать изучать клетку, горизонталь, вертикаль, ориентирование в пространстве: вправо, влево. Если мы говорим о развитии речи, то мы можем изучать согласование текста с движением, включить сюда творческую деятельность, описательную, признаки предмета.

Когда мы обсуждаем что-то, мы не говорим, хорошо это или плохо, — мы говорим о своём личном отношении. «Мне не нравится осень». Почему? А за что можно это холодное и дождливое время любить? И кто-то из детей говорит: «На самом деле так классно, что можно бегать по лужам!». А другой спорит: «Но ведь ты будешь мокрым и заболеешь!». Тогда оппонент продолжает: «Но ведь можно правильно одеться, надеть дождевик и сапоги!»

И ещё один важный момент, на который мы обращаем внимание в реджио-педагогике: информацию о чём-то ребёнок может получить не только от взрослого. Когда взрослый задаёт вопрос: «Что вы знаете об этом предмете?» — опыт кого-то из детей уже позволяет ему ответить, а другие получают знания от него, от своего сверстника. Таким образом, ребёнок учится обрабатывать информацию не только ту, которую говорит взрослый. А взрослый при этом не останавливает ребёнка и слушает его.

У многих родителей главная задача — скорее научить читать и считать. На самом деле ни мы, ни вы не знаем ни одного человека в своём окружении, который не мог бы этого делать. Но мы найдём очень много людей вокруг себя, которые не обладают способностью аргументировать, размышлять, придумывать какие-то проекты, не говоря о том, чтобы планировать их, создавать новые концепции. Поэтому, главная задача — это развитие творческого мышления. Мы пропагандируем развитие проектного мышления, потому что в проекте, не важно, какой тематики, можно и посчитать, и рассказать о признаках предмета, и зарисовать его, и сравнить.

Фантазирование, образное мышление у нас развито тем лучше, чем мы младше. Но потом это образное мышление начинает давить логика. И если творческое начало не поддерживать, если ему такое развитие не дать, то логика задавит и вряд ли мы что-то приобретём в этом смысле дальнейшем.

Не важно, кем мы будем, — логика придавила нас и мы живём. Да, логически выстроен у нас день от и до. Но где тут вкус к жизни? Где тут идеи, которые будоражат? Поэтому в дошкольном возрасте так важно отдавать предпочтение творчеству, развитию любознательности, любопытства и навыков исследовательской деятельности.